Мои мысли...

Всем памятно высказывание Кадырова, согласно которому деньги в Чечню поступают от Аллаха. Тогда же возникла шутка о том, что отчество этого Аллаха — Владимирович, поскольку на самом деле распоряжения о снабжении чеченцев бабками отдаёт президент, которого зовут Владимиром Владимировичем. Но задолго до того, как Аллах стал Владимировичем, ему довелось побывать Сергеевичем. Вот отрывок из выступления Полянского на том пленуме, где Никиту ушли на пенсию.

( Текст )

Кстати, врага Насер не разгромил, ни с помощью Аллаха, ни с помощью болотной кикиморы. Враг просто оставил его в покое, не желая связываться с СССР.

Для тех, кто склонны обесценивать его значение. Из мемуаров фронтовика.

( Текст )

Юлиан Семёнов достаточно хорошо известен. Ещё до выхода на экраны «17 мгновений весны», вышла романная версия этого политического детектива в 1970 году, и сразу стала дефицитом (кажется, это публиковали в толстом журнале, на который немедленно образовалась очередь в библиотеках). Я веду сейчас речь не об исторической достоверности — понятно, что ни Макса Отто фон Штирлица, ни Исаева/Владимирова не существовало в природе, хотя неудачные попытки людей Гиммлера спроворить сепаратный мир с западными союзниками таки имели место быть, — а о занимательности самого произведения. Надо заметить, что многие цензурные ограничения на эту вещицу не действовали: в частности, автор свободно упоминал онанизм, которым занимался Гесс, без опаски употреблял полузапретное на тот момент слово «еврей» не в контексте арабо-израильского конфликта, а где-то в глубинах романа упоминались даже гомосексуалисты (или же это было в «Бомбе для господина председателя», точно не помню, но однозначно — в одном из романов про Штирлица), существование коих допускалось поминать лишь в учебниках частной сексопатологии для курсов повышения квалификации психиатров. Говорят, подобную свободу дал автору КГБ, использовавший его в качестве пиарщика.

Руководствуясь впечатлениями от серии про Штирлица, надыбал на просторах сети роман «Петровка, 38» того же автора. Думал получить удовольствие и сильно разочаровался: вещь оказалась унылым говном, как большинство халтурных детективов советских времён. Все штампы налицо, вплоть до того, что один из жуликов был стилягой. Правда, эта вещица на 7 лет старше «17 мгновений», написана в 1963 году. И вот возникает вопрос: то ли писательское мастерство Семёнова за 7 лет возросло на порядок, то ли проходными для издательств были только произведения подобной схемы, со штампами и глупой дидактичностью...

Было в довоенной Финляндии некое движение Лапуа — ультраправая организация, по идеологии близкая к итальянским фашистам. А был политик Каарло Юхо Стольберг (видимо, финляндизация имени Карл Иоханн, по происхождению он был шведом, то есть, германцем), занимавший центристские позиции. И вот какая между ними история приключилась:

( Текст )

Всё более или менее понятно, кроме одного: почему они хотели отправить его именно в СССР? До августа 1939 года никакой поддержки фашистам или нацистам Союз не оказывал (и перестал оказывать в любой форме сразу после 4.00 утра 22.06.41), так что путешествие активистов движения Лапуа на советскую территорию для водворения там похищенного политика могло закончиться в ГУЛАГе, а то и у стенки, русским Стольберг не был, так что символическое изгнание «чужака» на родину тут тоже ни при чём, по этой логике его должны были бы отправить в Швецию. Почему же они хотели переправить его именно в СССР?

Это лучше всего выразил британский публицист Фрэнсис Спаффорд. Советские люди не были в массе своей глупыми (или даже индоктринированными по самое не могу, лицемерия было на порядки больше искренней веры в марксизм-ленинизм, сдаётся мне, что и православное возрождение в Союзе носит такой же характер), и они поняли это к началу 70-х, просто не все могли выразить это словами.

( Цитата )

А не дюралюминиевым, титановым, мельхиоровым, керамическим или фторопластовым? Ну, если его даже гранатой не удалось ликвидировать...

( Текст )

Тот самый Шурик, которого играл Демьяненко. Нет, это не связано с именем артиста. Гайдай хотел назвать его персонаж Владиком (в конце концов, Андрея Миронова не звали Геннадием, Папанов был скорее Толиком, чем Лёликом, Юрий Никулин никогда не был Семёном Семёновичем в жизни, равно как артист Ульянов — Георгием Константиновичем, так что имена исполнителя и персонажа совпадать не обязаны), но не пропустила ... цензура. Нет, их пугал не призрак королевича Владислава, который чуть не основал на русском престоле польско-шведскую династию Графин Ваза. Кстати, о том, что Владик может быть обычным, заурядным и идеологически нейтральным Владиславом, ревнители красного благочестия почему-то не подумали...

( Текст )

Была, и не только на уровне управдома.

( Текст )

В 1944 году, несмотря на войну, к репрессиям не прибегли. Ибо других писателей у тов. Сталина для самого себя не было.

( Текст )

Оппозиционер слева Буркина пишет, что-де дефицит туалетной бумаги в СССР вызван правильными приоритетами властей. Они выпускали достаточно учебников и тетрадей, отдавая предпочтение заботе о голове перед заботой о жопе.

Что касается тетрадей, с ними и на самом деле было всё ОК. Припоминаю только один эпизод дефицита у себя в городе, году эдак в 1971, месяца два достать тетради было непросто. Но там причина была объективной: фонды городской торговли были завязаны на бумажно-беловое производство в Зугдиди в ГрузССР, на этой фабрике случился пожар, и какое-то время с тетрадками была напряжёнка. Потом Госснаб раскачался и нашёл временное решение с переброской фондов из других регионов, помнится некоторое время ушастые октябрята наслаждались более качественными тетрадками из Ленинградской области, а потом вернулись кособокие грузинские на грани полного брака, когда с последствиями пожара справились окончательно.

Но если говорить о расходовании бумаги, то конкуренцию пипифаксу составляли отнюдь не тетрадки, не буквари и даже не листы ватмана формата 11 для школьного черчения. В стране конскими тиражами издавались пропагондонские материалы, которые никто не читал, а если и читали, то из-под палки. Начиная от «Малой земли» и заканчивая всякими сборниками речей вождей по разному поводу и без и прочей политиздатовской макулатурой (кое-что из продукции «Политиздата» было вполне читабельным, но это был небольшой процент из того, на что расходовали бумагу). Плюс гигантские тиражи тягомотной белиберды авторства секретарей союза писателей, включая письменников из очень средней Азии, которые писать не умели ни на каком языке Земли, и за них сочиняли литературные негры и переводчики на русский язык, создававшие, по сути, эпохальные узбуко-таджикские романы от начала и до конца.

Вот если бы всё это сократить порядка на два-три, то удалось бы сэкономить дважды: деньги на гонорары бездарным жополизам вроде Софронова, Маркова, Кожевникова, Первенцева и им подобных, которые зависели от тиражей (но не от числа проданных в розницу экземпляров, большую часть дерьма навяливали библиотекам, где оно только занимало место на полках), а также килотонны дефицитной бумаги. Хватило бы, думается, как на издание пользующейся спросом литературы — художественной, учебной и научно-популярной — так и на жопно-гигиенические потребности.