Мои мысли...

Как-то у армянского радио спросили, можно ли йухом сломать дуб. «Можно, — ответило радио. — Если дуб фуёвый, а йух — дубовый». Трудно сказать, существуют ли фуёвые дубы, но фуёвые ёлочки, по мнению дупутата Милонова, есть. И хотя Лимонов Милонов не мусульманин и не иудей, а совсем даже православный, он настаивает на том, чтобы таким ёлочкам делали обрезание.

Отрывок из него был взят в качестве эпиграфа к предыдущему посту. Сам фельетон явно заслуживает повторной публикации в полном объёме. Автор — Леонид Лиходеев.

В общем, в Средние века европейцы были подобны талибану и ИГИЛу, понадобились Тридцатилетняя война, Французская революция 1789 года и Второй Ватиканский собор, чтобы они пообтесались и стали культурными из культур-мультурных. Кстати, настоящий талибан был талибаном и в те времена, вопреки мнению о том, что-де арабцы в Средние века были опупенно прогрессивными. Так, сирийские овце*бы-мул(л)ы сочли азербайджанского поэта-суфия Сеида Имадеддина Насими еретиком и содрали с него кожу живьём.

Кстати, о Яне Гусе. Советский школьный учебник изображал чуть ли не сторонником научного атеизма. Но на самом деле, он сам был попом и, что нехарактерно для XIV-XV вв., когда атеистами и либертенами были даже некоторые Папы, он был попом, который действительно верил в Бога. На том и погорел. Интересно, что Гус и Насими были современниками, просто жили и были казнены в разных местах.

Довольно интересное совпадение в культурной политике Суслова, Геббельса, Х**мейни/Ахмадинеджада, Кимов и «чёрных полковников» в Греции (но не Муссолини, Хонеккера, Кадара или Фиделя Кастро — их культурная политика отличалась намного большей терпимостью и открытостью). Если в вопросах идеологии как таковой между ними существуют непреодолимые различия, то культурная политика — практически одна и та же: борьба с городской культурой, особенно с иностранной, родом из стран Западной Европы (касательно Геббельса: в понимании немецких нацистов, востоком была Германия, Запад начинался с границы на Рейне, а Польша, Прибалтика или Россия, располагающиеся и по сей день к востоку от Германии, вообще не рассматривались как цивилизованные страны) и Америки. И, естественно, борьба с тем, что в их представлении являлось декадансом.

Интересно, что Сталин антизападником не был: скорее можно предположить, что он был тайным поклонником американской культуры, особенно кинематографа. Послевоенное ватный реванш квасное наводнение — результат двух факторов: шока руководства страны от масштабов коллаборационизма во время ВОВ плюс отхода самого Сталина от управления после инсульта 1946 года, де-факто силу набирал сын дворянина Г.М.Маленков (вступивший в партию в 1920 году, когда уже стало понятным, кто победил в Гражданской войне), которому чёрная сотня была не чужда, по крайней мере, идеологически.

Разумеется, самым большим либералом из перечисленных деятелей в этом вопросе был именно Суслов: при нём никого не сажали и не расстреливали за эстетическую несовместимость с нормативами главного идеолога, самое большее — не публиковали, эпизод с осуждением Бродского по сфабрикованному обвинению всё же произошёл при Хрущёве (впрочем, и Жданов, смешав на словах с говном Зощенко и Ахматову, не передал их в ведомство Абакумова, просто лишил возможности печататься).

Наибольшей кровожадностью в данном вопросе отличается Х**мейни, издавший фетву на убийство Салмана Рушди за его писания (заметим, что эмигрантов не трогали даже гитлеровцы, никто не пытался замочить Эйнштейна, фон Нейманна, Брехта или Марлен Дитрих, уехавших от нацизма куда подальше; если НКВД и ликвидировал кого-то за рубежом, то это были Троцкий и лидеры белой и бандеровской эмиграции, ведшие борьбу против СССР — а к Рахманинову, Бунину, Набокову или Шаляпину люди Судоплатова или Эйтингона не наведывались). По поводу Кимов трудно сказать, ибо неизвестно, есть ли вообще деятели литературы и искусства в северной части Корейского полуострова.

Одним словом, если диктатора можно вывезти из дерёвни или слободы, то вытравить из него оные — задача почти невыполнимая. А вот интересное про «чёрных полковников» (не менее настоящих, чем Каддафи или Квачков — самозванцами они не были, звание им присвоили вполне уставным путём).

Одна и та же музыка рассматривалась в СССР как форма антикоммунистической идеологической диверсии, а в Греции — как коммунистическая угроза... И в этом нет взаимно исключающих параграфов. Просто у власти и там, и тут находилась агрессивно-невежественная дерёвня. Не умея сформулировать причину своего неприятия того или иного культурного феномена (а эта причина сводилась чаще всего к непривычности формы), она вешала на него ярлычок с названием дежурного жупела (вспомним определение джаза как «музыки толстых» Горьким (административный запрет, кстати, был наложен лишь в ходе «борьбы с низкопоклонством» в конце 40-х, что стоило свободы Эдди Рознеру, до войны «американец» Сталин не счёл нужным запрещать) и запрет на джаз в Третьем Райхе — как музыки расово неполноценных негров).

И хотят ещё добавить. За то, что пожала руку мужику. Да-да, именно руку, а не х*й. Чем Иран лучше ИГ? А ничем. Такие же овце*бы, м*даки и кретины.

Если бы аятоллы правили Российской империей в начале 19 века вместо А.П.Романова, то баснописцу И.А.Крылову, тоже изображавшему всяких критикуемых персонажей, включая сановников, в виде разной фауны, пришлось бы оформить прописку в Мордовской либо Коми АССР, в Норильске или на Колыме, он бы просто не вылезал оттуда.

У тех, кто опасаются науки, и у мелко-ушастых есть много общего. Но ушастым простительно: они ещё маленькие.

Нет, я понимаю, хотя и не одобряю, когда крошат батон на Карлсона: автор — шведка нерусская и приятельница Геринга. Но дай дуракам и мракобесам волю, под раздачу угодит и исконно русский Колобок и пушкинский «Золотой петушок» (или иркутских моралистов смущает признание автора в том, что он «потомок негров безобразных»?).

Один из френдов сетует на то, что на широкую аудиторию совершенно не действуют аргументированные выкладки относительно безвредности ГМО (вернее, доказывается, что они не вреднее любой другой еды, если не думать головой, то убиться можно даже чистейшей пресной водой, любой утонувший в Байкале тому доказательство). При всей моей симпатии к позиции учёных, могу отметить, что все эти пропагандистские усилия представляют собой сизифов труд в химически чистом виде.

Достаточно почитать историю чумного бунта 1771 года, когда одержимые предрассудками граждане растерзали даже не профессора ботаники, а архиерея — всего лишь за попытку осуществления санитарных мероприятий, которые не укладывались в голове пасомых: как это так, запретить коллективные моления у иконы в разгар бедствия, не иначе владыку то ли бесы одолели, то ли Ротшильды перекупили (и пох** дым, что Ротшильды ещё не стали шибко богатыми и влиятельными на момент бунта, их взлёт произошёл в 1815 году; Ротшильды — они такие, и задним числом действовать могут, ибо им, типа, сам чёрт ворожит). Очень многие держатся за свою картину мира столь сильно, что отвергают любые покушения на её целостность, сколь бы логически выверенными они ни были и сколь бы ни соответствовали реальности. Тут не учёные должны бороться с дикостью и мракобесием, а опытные манипуляторы общественным мнением с талантами д-ра Геббельса, способные на словах убедить толпу в чём угодно, вплоть до полного абсурда: в конце концов, можно направить их таланты на благое дело. Другое дело, что у учёных нет средств на то, чтобы их нанять, а бесплатно такая публика не работает...

Создаётся впечатление, что «православные» активисты, требующие запретить астрономию, сами не верят в Бога: они не утверждают, что данные науки неверны по такой-то причине, отчего вводят в заблуждение. Они и не думают спорить с учёными. Просто и незатейливо заявляют, что знание действительной картины мира побудит граждан отказаться от выполнения обрядов. То есть, в их понимании, религия — это просто инструмент для манипуляции толпой, а не образ жизни, основанный на вере в Бога, возможности которого безграничны.