Запущена в сеть пуля из говна о том, что-де Хиллари Клинтон обещала физически уничтожить Россию. Пи**оболы уже не заботятся даже о правдоподобии. Уж не знаю, автор того поста проплачен, или просто голова полна говна. Возможно, что и то, и другое одновременно.
Миф о том, что в СССР было безопасно жить, во многом основан на засекречивании большого числа уголовных дел. И если засекречивание дел, связанных с окружением Галины Брежневой, всех этих алмазных воров вроде Бориса Буряцэ, можно объяснить простым вмешательством сильных мира сего, использовавших свой статус в личных целях (это противозаконно, но вполне рационально), то засекречивание историй про маньяков не укладывается в голове. Вплоть до того, что партийное руководство той или иной области запрещало ментам публиковать в СМИ предупреждения для населения о том, что не стоит сокращать путь по вечерам и ходить через пустырь, потому что в городе завёлся серийный убийца или насильник. Понятно, что сарафанное радио в любом случае оповещало, при этом сгущая краски до апокалиптических масштабов, но официально сообщить было в большинстве случаев (за исключением 2-3) совершенно невозможным.
В наши дни, благодаря рассекречиванию этих материалов и существованию передачи «Следствие вели» (которую с минимумом рекламы можно смотреть на ю-тюбе), становится известным, что число маньяков в стране исчислялось порядком нескольких десятков, даже больше сотни, что более или менее аналогично показателям любой страны с той же численностью населения.
Скорее всего, это связано с панической сексофобией властей предержащих. Большинство маньяков убивало (а некоторые только насиловали) именно ради удовлетворения извращённого полового влечения. И упоминая их существование, приходилось бы говорить о сексе, пусть даже уродливом и ненормальном, непривлекательном для абсолютного большинства населения. А секс в СССР хотя и был по факту, в том числе и внебрачный и даже однополый, но являлся одной из фигур умолчания, в силу деревенской ментальности начальства (согласно которой, е*и хоть гусей — но об этом никто знать не должен).
Здравый смысл подсказывает, что пропаганда чего бы то ни было, будь то коммунизм, православие, новая модель мультиварки (коммерческая реклама — это тоже форма пропаганды) или тот же гомосексуализм, должна показывать преимущество пропагандируемого предмета или явления перед альтернативными вариантами. Скажем, пропагандируемая мультиварка позволяет приготовить вкусный суп даже из топора без каких бы то ни было добавок, кроме оксида водорода, при коммунизме автомобили Rolls-Royce и часы Patek Philippe доступны любому бомжу, а православие даёт гарантии против попадания к чертям на сковородку после смерти, более надёжные, чем пастафарианство и иудаизм (где концепции рая и ада нет). Применительно к гомосексуализму, его пропагандисты должны утверждать, что жарить мужиков в очко намного приятнее, чем делать то же самое с тёткой в предназначенное для этого отверстие. Но почему-то усматривают его пропаганду вот в такой фиговине.
Каннибализм, по здравому рассуждению, намного опаснее гомосексуализма. Хотя бы потому, что поедаемый человек, в отличие от е*ущего или е*омого, обречён на насильственную смерть той или иной степени мучительности. Тем не менее, борцуны за всё хорошее не требуют запрета «Детей капитана Гранта», хотя там открытым текстом упоминается, даже с некоторыми подробностями, то, что маори жрали людей (Паганелю пришлось даже устроить извержение вулкана, чтобы экспедиция лорда Гленарвана не превратилась в какашки дикарей). Тем же самым грешит и «Робинзон Крузо», запрета которого также не требует секта Кургиняна, хотя обе упомянутые книжки входят в круг детского чтения. Вполне здраво они понимают, что упоминание каннибализма не равносильно его пропаганде, а граф Толстой не популяризовал суицид, отправив Анну Каренину под поезд.
Но весь здравый смысл сменяется смесью визга, метания говна и рёва, когда речь заходит об упоминании секса. Уверен, что если бы Дефо написал о том, как Робинзон справлялся с отсутствием на острове тёток, то потребовали бы изъять или обкорнать, как обкорнали «Гаргантюа и Пантагрюэля» или «Тиля Уленшпигеля». Поскольку единственными доступными для Робинзона способами были онанизм, козло**ство, а после появления Пятницы — мужеложство. Самое интересное, что никакой пропаганды козло**ства или мужеложства тут нет (а онанизм пропагандировать нет необходимости, ребёнки им занимались и занимаются даже в условиях полного запрета): Робинзон находится в экстремальных условиях, и человеку с обычными формами полового влечения, живущему не на необитаемом острове и не в исламской стране, где обычный секс весьма проблематичен, совершенно незачем еть козлов/баранов или мужиков.
Кстати, утверждение о том, что что-то вполне нормально, отнюдь не стимулирует его распространение. Я нисколько не сомневаюсь в нормальности поедания помидоров, но сам их не ем, ибо испытываю отвращение к их вкусу. Аналогично, признавая, что гомосексуализм нормален для гомосексуалистов (а всем остальным, в отсутствие изнасилования, он должен быть сугубо фиолетовым), я не возбуждаюсь на мужиков или мальчиков. Не тянет. Даже эксперимент провёл: сходил на сайт голубой порнографии, посмотрел, как они тараканятся в разных позах, и в штанах ничего не пошевелилось. Зато на обычном гетеросексуальном порносайте реакция вполне предсказуемая (кроме садомазо, увиденное не заводит и мучительство не прикалывает, так что дознаватель НКВД или Гестапо из меня не получится).
Так что, здесь имеет место не борьба за ндравственность, а простое зековское желание загнать «петухов» под шконку и сделать их фигурой умолчания. Откуда такое желание у находящихся на воле — это уже совсем иная история.