Мои мысли...

При том самом Мыколке, с чьим портретом некая Няша носится, как с писаной торбой. Надо заметить, что в те времена в деревне жили 85 процентов населения страны.

( Текст )

Несмотря на то, что церковь не была отделена от государства, публичная пропаганда атеизма и диалектического материализма была под запретом, а цензура вымарывала из книг и газет не только политические наезды на власть, но и всякие намёки на шуры-муры в койке или стоя, мелких-таки е*ли, в самом прямом смысле, х*ями, чаще всего не по согласию...

( Текст )

Ну, не такого уж и маленького: ему было 12 с хвостиком годиков, то есть, почти половозрелый деть. И удивляет полная безнаказанность. Конечно, он наследник престола, но великий князь, которого он уделал за столом, — это его старший по возрасту родственник, а не какой-то хрен с горы. Не могу представить себе самого себя в таком (и даже вдвое более мелком) возрасте, обходящегося подобным образом со старшими по возрасту и поколению родственниками...

( Текст )

Дёрг его за ухо...

Что было бы, если бы Ливонская война не состоялась?

( Текст )

Её — это бабку автора текста. Правда, на момент обмена она ещё не была бабкой. При этом она была не крепостной девкой, а титулованной дворянкой. Ещё бы её на дозу героина выменяли...

( Текст )

Интересный исторический факт: в 1872-74 гг. из-за погодных условий в России был неурожай и голод. Власти начали шевелиться с опозданием на год. Основную помощь оказывали частные филантропы. Но им сказали «цыц», чтобы не портили праздничную атмосферу: одна из монарших дочек выходила замуж, и новости о голоде не должны были портить настроение...

( Текст )

Для сравнения — действия советских властей во время голода 1921 года. Заметим, что это были не сталинские имперцы, а сплошные право-троцкисты, так сказать, буревестники мировой революции. Но всё же спасение жизни оказалось для них важнее имиджа.

( Текст )

И вот ещё что:

( Текст )

Но тут напрашивается сравнение с 1946 годом. Тогда в Союзе была засуха и голод с человеческими жертвами, наложившиеся на послевоенную разруху. Но Сталин распорядился поставить Франции миллион тонн зерна с максимальным пиаром этого деяния — надеялся повлиять на электоральные шансы французской компартии в сторону усиления. Геополитика у имперцев, хоть августейших, хоть из сапожницких потомков — über alles, а что до населения — то бабы новых нарожают.

А потом удивляются, что революционные власти замочили внука того монарха вместе со всем семейством. Это было не ритуальное убийство, а простое закрытие гештальта.

В конце XIX — начале ХХ века художников, на самом деле хорошо владевших ремеслом живописца или графика, в России было много. Часть, подобно Васнецову, Рериху и Билибину рисовали сусальные байки религиозно-мистического или официозно-героического толка, другие — Айвазовский, Левитан, Куинджи, Шишкин, Саврасов — отображали красоты природы, умея найти прекрасное даже в самом незамысловатом пейзаже со слякотью и пасмурным небом. Но были и жанровики с сугубо социальными сюжетами — Пукирев, Перов, Репин, Маковский, Ге, Ярошенко. По меркам тех времён их бы назвали либерастами и агентами Госдепа, если бы держиморды знали, что такое Госдеп и для чего он нужен. И эти художники вываливали наружу острые социальные проблемы, невзирая на лица и соображения реноме Мыколки №2 и его батьки-выпивохи. Да и история в их преломлении выходила не такая бравурная, сотканная из сплошных побед и одолений, как хотелось бы цензорам.

Вот об одной такой картине в духе критического реализма, и о том, что она рассказывает о жизни во времена оглушительного хруста французской булки, читаем под катом.

( Текст )

Подробно о проституции и сифилисе при поздних Романовых, включая духовненького Мыколку-обалдуя.

( Текст )

Отменять крепостное право было намного сложнее, чем вводить...

( Текст )

Хворобьевы разных пород и мастей (те самые, которых колбасило из-за того, что вместо Гитлера председателя СРН Дубровина снился председатель месткома обувной фабрики №2 имени Мировой революции Шмуклер или что-то в том же духе) рассуждают о преодолении наследия «совка» примерно в таком духе:


( Текст )

Нет, понятно, что лично Ходорковский им не нравится по чисто расоведческим соображениям. Но вот только чем богатые люди дореволюционной закваски в массе лучше него? Ведь отнюдь не все поднялись, подобно Солдатёнковым, Морозовым или Третьяковым, с нуля своим трудом. Большинство свои активы унаследовало, и их предки далеко не всегда заработали их на поле боя или заслугами по гражданскому ведомству.

Да, Ходорковский получил доступ к активам по блату. Но чем лучше него Разумовский, получивший миллионное состояние за х*ёвые в прямом смысле способности — ублажая Лизавету Романову в койке — и из свинопасов и певчих скакнувший в графины и фельдмаршалы (хороша компания графьёв-фельдмаршалов: фон Мольтке, Румянцев и грозный ёхарь августейшей кизды Лёшка Розум, ничуть не хуже сообщества из Гомера, Милтона и Паниковского)? Или пожалованный графским титулом личный цирюльник Павла Петровича турок Кутайсов?

А бывало и похлеще. Ну, если князь Дундук, выслуживший хорошую должность задницей, был князем и до знакомства с графом Уваровым, то многие из окружения московского гей-губернатора Сержа Романова в буквальном смысле насосали свои богатства и чины. Равно как и заднеприводные приятели князя Вово Мещерского, друга детства Шурика-алкаша (того, который старший брат анального шалунишки Сержика, и значится он под №3, правда сам по педерастической части не специализировался, вёл жизнь примерного семьянина, омрачавшуюся лишь пьянством) или князя Феликса Юсупова, свойственника Мыколки №2. Не говоря уже о том, что блатмейстерство в сословном государстве было узаконено и институционализировано (вспомним запись новорожденных дворянчиков в полки, чтобы к призывному возрасту у них уже накопилась выслуга лет на подполковника и выше).

Дружки, приятели, любовницы и педерастические любовники сильных мира сего эпохи хруста французской булки заработали свои деньги не более пристойным способом, чем МБХ, и противопоставление их ему лишено смысла. Если те, кто всё же противопоставляют, не понимают этого, то они непроходимо глупы, а если понимают, то непроходимо подлы.