Российская империя, как защитник мулл
May. 29th, 2016 04:43 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
steissdС одной стороны, она постоянно оттяпывала кусочки от мирового исламского центра тех времён — Османской империи — и не скрывала намерений вернуть крест на Св. Софию (то есть, отжать у турок их тогдашнюю столицу и переделать мечеть обратно в церковь). А с другой — жестоко карала подданных-мусульман, осмелившихся послать в пень алчных до чужого добра мулл. Вот факт из истории семьи выдающегося советского геолога, открывателя тюменской нефти Фармана Салманова.
…А началось все с моего деда Сулеймана. К югу от Большого Кавказа на десятки километров тянется широкая равнина Джейран-Дузу. Она разделяет скалистые, вечно покрытые снегом вершины Большого Кавказского хребта от Малого. По равнине течет Кура. И здесь у подножия Малого Кавказа, вблизи районного центра Шамхор, раскинулось мое родное село Морул.
Как-то в один из летних дней мы с матерью отправились в райцентр, небольшой в те времена городок с прямыми улицами в зеленых коридорах, образованных ровными рядами высоких деревьев. Уже был полдень и стояла невыносимая жара. Не спеша мы прошли мимо городского рынка, и за поворотом я увидел знакомый дом, где жил мой дед Сулейман. Он сидел во дворе в тени деревьев и перебирал четки. Мы подошли поближе и поздоровались. Он крепко обнял меня и усадил рядом с собой.
Внешне он совсем не был похож на азербайджанца. Отец деда, Нагды, был крестьянином. Чтобы вспахать свой клочок земли, он брал лошадей у местного богатея и за это отдавал значительную часть скудного урожая, а потом думал, как бы прокормить большую семью до следующего лета. Это был богатырской силы человек. Чтобы выбраться из нужды, он трудился не покладая рук и сызмальства приучал к трудной работе сыновей, в том числе своего любимца — маленького Сулеймана, который пас скот.
Наступила пора, когда дед по существовавшим религиозным обычаям должен был идти в город Гянджа к имаму, на поклон аллаху, отдав часть скота местной мечети. Молодой Сулейман, приставленный к крохотному стаду, отказался от внесения «божественного подарка». Чтобы заставить его соблюсти обычай ислама, из губернии прибыл старший мулла. Вспыльчивый юноша в порыве гнева натравил на него собак. За это семнадцатилетнего Сулеймана в 1888 году приговорили к двадцатилетнему заключению, обрили голову и в кандалах отправили в Сибирь.
Как-то в один из летних дней мы с матерью отправились в райцентр, небольшой в те времена городок с прямыми улицами в зеленых коридорах, образованных ровными рядами высоких деревьев. Уже был полдень и стояла невыносимая жара. Не спеша мы прошли мимо городского рынка, и за поворотом я увидел знакомый дом, где жил мой дед Сулейман. Он сидел во дворе в тени деревьев и перебирал четки. Мы подошли поближе и поздоровались. Он крепко обнял меня и усадил рядом с собой.
Внешне он совсем не был похож на азербайджанца. Отец деда, Нагды, был крестьянином. Чтобы вспахать свой клочок земли, он брал лошадей у местного богатея и за это отдавал значительную часть скудного урожая, а потом думал, как бы прокормить большую семью до следующего лета. Это был богатырской силы человек. Чтобы выбраться из нужды, он трудился не покладая рук и сызмальства приучал к трудной работе сыновей, в том числе своего любимца — маленького Сулеймана, который пас скот.
Наступила пора, когда дед по существовавшим религиозным обычаям должен был идти в город Гянджа к имаму, на поклон аллаху, отдав часть скота местной мечети. Молодой Сулейман, приставленный к крохотному стаду, отказался от внесения «божественного подарка». Чтобы заставить его соблюсти обычай ислама, из губернии прибыл старший мулла. Вспыльчивый юноша в порыве гнева натравил на него собак. За это семнадцатилетнего Сулеймана в 1888 году приговорили к двадцатилетнему заключению, обрили голову и в кандалах отправили в Сибирь.
