![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
steissdОпределений нацизма много. Но, на мой взгляд, правильнее всего охарактеризовать его как возведение в абсолют готтентотской (то есть, родоплеменной) этики. Определение Димитрова указывает на серьёзных (но не единственных) интересантов — крупный национальный капитал, помимо него в этом заинтересованы реваншисты из числа военных и соловьёв Генштаба и широкие массы мещанства (как буржуа, так и пролетариев), шокированные модернистским усложнением жизни (в том числе и теми явлениями, которые не влияют на их жизнь непосредственно — от «дегенеративного искусства», вытеснившего тёплый ламповый бидермайер, до гей-парадов наших дней, это просто ломает привычную картину мира и порождает на фоне когнитивного диссонанса и неумения анализировать происходящее апокалиптические ощущения).
Именно из-за этого, вряд ли коммунистические идеи когда-либо овладеют массами, и коммунизм обречён на постоянную мошенническую замену всякими эрзацами с той или иной долей нацистского, то есть, готтентотского, содержания. Впрочем, они не одиноки: универсалистское — и неуютное для большинства по этой причине — по своей сути христианство тоже приспособили под текущие интересы сильных мира сего, геополитику, манипуляции общественным мнением, обеспечение психологического комфорта через обряды и закрепление существующих несправедливостей. Старцы постарались на совесть...
14 пунктов Умберто Эко указывают на основные принципы технологии обработки масс для низведения их на уровень законченных готтентотов. На самом деле, нацизм прост как мычание, и суть его в следующем: «Мы — арийцы (хуту, японцы, горные чеченские орлы и т.п.), поэтому имеем право отнимать у других всякие ништяки, а то и жизнь».
Глубоко в душе готтентотом является любой человек, это свойство выработано естественным отбором, а цивилизация, вынуждающая давить внутреннего готтентота, существует по биологическим меркам всего ничего. Высвобождение этого готтентота приносит, помимо материальных плюшек в виде «ариизированной» еврейской или просто отнятой на правах оккупанта русской/польской/украинской и т.п. собственности, чувство глубокого удовлетворения, то есть, психологический комфорт.
Говоря о коммунизме, надо вначале отделить зёрна от плевел. Большая часть тоскующих по СССР не имеет никакого представления о марксизме. Они тоскуют по имперскому величию, дававшему ощущение превосходства и безопасности, а также о простоте жизненных правил, когда всяких не таких — умничающих, пи**ров, хипстеров и жыдов (включая мнимых, обычных соотечественников-славян, назначенных в жыды за шляпу и очки или за то, что те предпочитают в свободное время умные книжки читать или на скрипке играть, а не козла забивать или бормотушку глушить) — просто гнобили на законных или полузаконных, по понятиям, основаниях.
Ради рационализации своего готтентотства в версии лайт они придумывают байки о товарном изобилии в брежневском СССР, идеализируют довольно убогую бесплатную советскую медицину, выдумывают сказочки про безопасность для детей и взрослых (заключающуюся в том, что информацию о преступности выдавали в СМИ гомеопатическими дозами), игнорируют тот факт, что бесплатного жилья приходилось ждать порой десятилетиями и т.п. Они идеализируют не коммунизм, а патерналистское сословное государство, копирующее позднюю Российскую империю, построенное в послевоенном СССР и по недоразумению называвшее себя социалистическим.
На самом деле марксизм — это абсолютно материалистическое учение о том, что способ производства материальных благ определяет характер общества. В этой теории нет ни патриотизма, ни духовности, ни воздержания от внебрачного секса, ни «девушек, что цветами расцветают под солнцем мая», ни взаимоуважения солдата и народа, ни «ждущей нас дома мамы», ни «с детства любимого края» (всё это — цитаты из стихотворения Нестеренко про ностальгию по Райху, ценности которого пугающим образом совпадают с декларируемыми советскими). Более того, классики марксизма заявляли открытым текстом, что у пролетариев нет отечества (и казённым философам приходилось наизнанку выворачиваться, чтобы нейтрализовать такой бездуховный посыл отцов-основателей) и оскорбительно отзывались о семейных ценностей, приравнивая брак к институционализированной проституции.
Есть понятие присвоения капиталистами прибавочной стоимости, и коммунистическое общество — это такое, где прибавочный продукт принадлежит не эксплуататорам, а его создателям — трудящимся. Всё, приехали, поезд дальше не пойдёт, просьба освободить вагоны.
Это очень холодное и рациональное учение, полностью вытекающее из идей Просвещения, которое непонятно большинству. Более того, оно ему чуждо, ибо полное равенство упраздняет постоянную иерархию (при коммунизме она носит временный и служебный характер, понятно, что в цехе должен быть начальник с организаторскими и распорядительскими полномочиями, но за пределами цеха начальник Иван Иванович такой же человек, как практикант из ПТУ Ваня и начинающий сварщик Вася, а не высшее существо, тогда как номенклатурщик — это уже иерархия постоянная, на верхних этажах — сакрализованная, с элементами наследования), возможность силового доминирования и символы статуса — то есть, напрямую противоречит инстинктам большинства стадных млекопитающих, включая Homo sapiens sapiens.
Глубоко в душе готтентотом является любой человек, это свойство выработано естественным отбором, а цивилизация, вынуждающая давить внутреннего готтентота, существует по биологическим меркам всего ничего. Высвобождение этого готтентота приносит, помимо материальных плюшек в виде «ариизированной» еврейской или просто отнятой на правах оккупанта русской/польской/украинской и т.п. собственности, чувство глубокого удовлетворения, то есть, психологический комфорт.
Говоря о коммунизме, надо вначале отделить зёрна от плевел. Большая часть тоскующих по СССР не имеет никакого представления о марксизме. Они тоскуют по имперскому величию, дававшему ощущение превосходства и безопасности, а также о простоте жизненных правил, когда всяких не таких — умничающих, пи**ров, хипстеров и жыдов (включая мнимых, обычных соотечественников-славян, назначенных в жыды за шляпу и очки или за то, что те предпочитают в свободное время умные книжки читать или на скрипке играть, а не козла забивать или бормотушку глушить) — просто гнобили на законных или полузаконных, по понятиям, основаниях.
Ради рационализации своего готтентотства в версии лайт они придумывают байки о товарном изобилии в брежневском СССР, идеализируют довольно убогую бесплатную советскую медицину, выдумывают сказочки про безопасность для детей и взрослых (заключающуюся в том, что информацию о преступности выдавали в СМИ гомеопатическими дозами), игнорируют тот факт, что бесплатного жилья приходилось ждать порой десятилетиями и т.п. Они идеализируют не коммунизм, а патерналистское сословное государство, копирующее позднюю Российскую империю, построенное в послевоенном СССР и по недоразумению называвшее себя социалистическим.
На самом деле марксизм — это абсолютно материалистическое учение о том, что способ производства материальных благ определяет характер общества. В этой теории нет ни патриотизма, ни духовности, ни воздержания от внебрачного секса, ни «девушек, что цветами расцветают под солнцем мая», ни взаимоуважения солдата и народа, ни «ждущей нас дома мамы», ни «с детства любимого края» (всё это — цитаты из стихотворения Нестеренко про ностальгию по Райху, ценности которого пугающим образом совпадают с декларируемыми советскими). Более того, классики марксизма заявляли открытым текстом, что у пролетариев нет отечества (и казённым философам приходилось наизнанку выворачиваться, чтобы нейтрализовать такой бездуховный посыл отцов-основателей) и оскорбительно отзывались о семейных ценностей, приравнивая брак к институционализированной проституции.
Есть понятие присвоения капиталистами прибавочной стоимости, и коммунистическое общество — это такое, где прибавочный продукт принадлежит не эксплуататорам, а его создателям — трудящимся. Всё, приехали, поезд дальше не пойдёт, просьба освободить вагоны.
Это очень холодное и рациональное учение, полностью вытекающее из идей Просвещения, которое непонятно большинству. Более того, оно ему чуждо, ибо полное равенство упраздняет постоянную иерархию (при коммунизме она носит временный и служебный характер, понятно, что в цехе должен быть начальник с организаторскими и распорядительскими полномочиями, но за пределами цеха начальник Иван Иванович такой же человек, как практикант из ПТУ Ваня и начинающий сварщик Вася, а не высшее существо, тогда как номенклатурщик — это уже иерархия постоянная, на верхних этажах — сакрализованная, с элементами наследования), возможность силового доминирования и символы статуса — то есть, напрямую противоречит инстинктам большинства стадных млекопитающих, включая Homo sapiens sapiens.
Именно из-за этого, вряд ли коммунистические идеи когда-либо овладеют массами, и коммунизм обречён на постоянную мошенническую замену всякими эрзацами с той или иной долей нацистского, то есть, готтентотского, содержания. Впрочем, они не одиноки: универсалистское — и неуютное для большинства по этой причине — по своей сути христианство тоже приспособили под текущие интересы сильных мира сего, геополитику, манипуляции общественным мнением, обеспечение психологического комфорта через обряды и закрепление существующих несправедливостей. Старцы постарались на совесть...
