![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Патриот своей малой родины,...
Oct. 29th, 2015 05:36 am...где он занимает почётное и хлебное место, очень эмоционально её охарактеризовал в разговоре с каким-то буржуем.
( Подробности )
( Подробности )
А паршивее всего то...
Mar. 14th, 2015 02:57 amВ ЖЖЖ попал некоей Малки Лоренц о том, как исключали какого-то студента Какашкина из комсомола, что автоматически влекло за собой исключение из вуза. За то, что пообщался с какими-то то ли тёлками, то ли тётками из ФРГ.
И вот что вызвало наибольшее неприятие. Не то, что какие-то два козла, включая колхозника, ориентированного на начальственную планиду, стали внаглую делать себе карьеру на чужих костях — этим не только в СССР, но и в мире никого не удивить. Покуда есть человечество, в его составе были, есть и будут козлы обоего пола разной степени козловатости.
Тут другое: человека вытащили на судилище за деяние, которое нигде в качестве предосудительного не прописано (поясняю — ему инкриминировалась не фарцовка, представлявшая состав преступления по статье за спекуляцию, и не передача сведений, составляющих государственную или военную тайну, что также подпадает под ряд статей, а если это совершено умышленно, то тут и подрасстрельная ст. 64 «Измена Родине» сама собой напрашивается, а сам факт общения). Но запрета на общение с кем бы то ни было не было прописано ни в Уставе ВЛКСМ, ни в нормативных актах о высшем образовании, не говоря уже об УК РСФСР. Если бы у него был допуск к сведениям, составлявшим государственную тайну, его бы под расписку ознакомили с ограничениями, связанными с данной формой допуска, и тогда в контактах с гражданами ФРГ был бы какой-то состав правонарушения, но и этого не было.
То есть, раздражение вызывает даже не сам факт наличия каких-то ограничений, которых нет и не было в других нормальных странах мира (кимирсению оставим за скобками, ибо она является антонимом понятия нормальной страны), а то, что немалая часть этих ограничений никогда и нигде не была прописана, их даже не проговаривали вслух в официальных источниках (в газетах, по долбоящику, в информационных бюллетенях ЦК КПСС или Совета Министров СССР), но при этом за нарушение спрашивали, как за нарушение если не писаного закона, то писаных подзаконных актов и должностных инструкций.
И тут нужно было угадывать непонятно каким способом весь перечень ограничений (нет, совершенно естественным и поэтому интуитивно понятным он не является, в отличие, скажем, от неписанных правил хорошего тона, запрещающих пердеть, чавкать и рыгать за столом, либо сморкаться в рукав свой или ближнего своего, ничего аморального, антисанитарного или непристойного в общении людей между собой нет), а кто не угадал, того больно е**т.
Ну, что стоило внести в устав вуза такой запрет и ознакомить всех поступивших под расписку? Типа, нашим студентам запрещается общаться с гражданами капиталистических стран (или стран-членов НАТО или ещё какой категорией населения Земного шара). А вот нет, не стали вносить.
Вероятно, это делалось для того, чтобы любого человека можно было бы в любой удобный момент прижучить за нарушение того, что никак и ничем не регламентировано. И подобное управление социумом «по понятиям», без внятной регламентации, и было главным недостатком СССР, намного более серьёзным, чем дефицит колбасы.
И вот что вызвало наибольшее неприятие. Не то, что какие-то два козла, включая колхозника, ориентированного на начальственную планиду, стали внаглую делать себе карьеру на чужих костях — этим не только в СССР, но и в мире никого не удивить. Покуда есть человечество, в его составе были, есть и будут козлы обоего пола разной степени козловатости.
Тут другое: человека вытащили на судилище за деяние, которое нигде в качестве предосудительного не прописано (поясняю — ему инкриминировалась не фарцовка, представлявшая состав преступления по статье за спекуляцию, и не передача сведений, составляющих государственную или военную тайну, что также подпадает под ряд статей, а если это совершено умышленно, то тут и подрасстрельная ст. 64 «Измена Родине» сама собой напрашивается, а сам факт общения). Но запрета на общение с кем бы то ни было не было прописано ни в Уставе ВЛКСМ, ни в нормативных актах о высшем образовании, не говоря уже об УК РСФСР. Если бы у него был допуск к сведениям, составлявшим государственную тайну, его бы под расписку ознакомили с ограничениями, связанными с данной формой допуска, и тогда в контактах с гражданами ФРГ был бы какой-то состав правонарушения, но и этого не было.
То есть, раздражение вызывает даже не сам факт наличия каких-то ограничений, которых нет и не было в других нормальных странах мира (кимирсению оставим за скобками, ибо она является антонимом понятия нормальной страны), а то, что немалая часть этих ограничений никогда и нигде не была прописана, их даже не проговаривали вслух в официальных источниках (в газетах, по долбоящику, в информационных бюллетенях ЦК КПСС или Совета Министров СССР), но при этом за нарушение спрашивали, как за нарушение если не писаного закона, то писаных подзаконных актов и должностных инструкций.
И тут нужно было угадывать непонятно каким способом весь перечень ограничений (нет, совершенно естественным и поэтому интуитивно понятным он не является, в отличие, скажем, от неписанных правил хорошего тона, запрещающих пердеть, чавкать и рыгать за столом, либо сморкаться в рукав свой или ближнего своего, ничего аморального, антисанитарного или непристойного в общении людей между собой нет), а кто не угадал, того больно е**т.
Ну, что стоило внести в устав вуза такой запрет и ознакомить всех поступивших под расписку? Типа, нашим студентам запрещается общаться с гражданами капиталистических стран (или стран-членов НАТО или ещё какой категорией населения Земного шара). А вот нет, не стали вносить.
Вероятно, это делалось для того, чтобы любого человека можно было бы в любой удобный момент прижучить за нарушение того, что никак и ничем не регламентировано. И подобное управление социумом «по понятиям», без внятной регламентации, и было главным недостатком СССР, намного более серьёзным, чем дефицит колбасы.
