Как это сочеталось?
Dec. 16th, 2015 11:28 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
steissdОдин из крупнейших реакционных публицистов конца 19 в. был князь Владимир Мещерский. И этот же человек был практически открытым геем. Нет, на гей-парады он не ходил, поскольку таковых в то время не бывало, но о его пристрастиях знало всё просвещённое общество, а историк Соловьёв даже назвал его Содома князем и гражданином Гоморры.
Надо заметить, что духовные скрепы в те времена были теми же, что и сейчас + самодержавие. Как любое христианство, православие было и тогда категорически против однополого траха. То есть, сама логика диктовала князю дорогу в либералы: в либеральных странах с континентальной системой права его порок не упоминался в УК со времён принятия Кодекса Наполеона. В российском же уложении о наказаниях он был помянут, и санкция была сопряжена с лишением свободы.
Но вот тут есть один маленький нюанс. Мещерский был Рюриковичем и другом детства А.А.Романова (без всякой пошлости, у Сан Саныча был другой грех — бухал по-чёрному, а геем он не был). Соответственно, законы, хоть государственные, хоть церковные, были писаны не про него. Но такой порядок действовал только в обществе «на скрепах». В правовом государстве, коего желали тогдашние либералы, все равны перед законом, и если педерастия запрещена/разрешена, то она запрещена/разрешена для всех: хоть для обычных князей, хоть для великих, хоть для мещан, хоть для колхозников, хоть для старообрядцев, хоть для карманников, орудующих в московском метро.
А вот равенства Рюрикович едва ли хотел. За легализацию собственной ориентации (а её противозаконность нисколько не мешала ему жить и полюблять в ж**у юнкеров и кадетов) пришлось бы заплатить тем, что любой Вася Пупкин — да что там Вася Пупкин, даже Мойша Циперович, не к ночи будь помянут, свят-свят-свят, изыди, нечистая сила! — обладал бы равными с ним правами. А этого спесивый барин-паразит и п***рас во всех смыслах слова потерпеть не мог...
Кстати, царская полиция знала практикующих пи***асов наперечёт. И не трогала их. Даже тех, кто не были ни богатыми, ни знатными. Потому что в ходе следствия могли потянуться ниточки аж к самой семье Романовых-Гольштейн-Готторпов (скажем, хороший поэт К.Р. (великий князь К.К.Романов) и вельможный говнюк Сергей Александрович Р., превращённый героем-эсером Иваном Каляевым в вонючий беф-строганов, были в лучшем случае бисексуальными, в худшем — пи**рами, вынужденными жениться для прикрытия). Понятно, что Романовы под суд бы не пошли, но упоминание их имён в присутствие мелких чинов полиции и прокуратуры могло породить неприятные для дворца слухи...
Надо заметить, что духовные скрепы в те времена были теми же, что и сейчас + самодержавие. Как любое христианство, православие было и тогда категорически против однополого траха. То есть, сама логика диктовала князю дорогу в либералы: в либеральных странах с континентальной системой права его порок не упоминался в УК со времён принятия Кодекса Наполеона. В российском же уложении о наказаниях он был помянут, и санкция была сопряжена с лишением свободы.
Но вот тут есть один маленький нюанс. Мещерский был Рюриковичем и другом детства А.А.Романова (без всякой пошлости, у Сан Саныча был другой грех — бухал по-чёрному, а геем он не был). Соответственно, законы, хоть государственные, хоть церковные, были писаны не про него. Но такой порядок действовал только в обществе «на скрепах». В правовом государстве, коего желали тогдашние либералы, все равны перед законом, и если педерастия запрещена/разрешена, то она запрещена/разрешена для всех: хоть для обычных князей, хоть для великих, хоть для мещан, хоть для колхозников, хоть для старообрядцев, хоть для карманников, орудующих в московском метро.
А вот равенства Рюрикович едва ли хотел. За легализацию собственной ориентации (а её противозаконность нисколько не мешала ему жить и полюблять в ж**у юнкеров и кадетов) пришлось бы заплатить тем, что любой Вася Пупкин — да что там Вася Пупкин, даже Мойша Циперович, не к ночи будь помянут, свят-свят-свят, изыди, нечистая сила! — обладал бы равными с ним правами. А этого спесивый барин-паразит и п***рас во всех смыслах слова потерпеть не мог...
Кстати, царская полиция знала практикующих пи***асов наперечёт. И не трогала их. Даже тех, кто не были ни богатыми, ни знатными. Потому что в ходе следствия могли потянуться ниточки аж к самой семье Романовых-Гольштейн-Готторпов (скажем, хороший поэт К.Р. (великий князь К.К.Романов) и вельможный говнюк Сергей Александрович Р., превращённый героем-эсером Иваном Каляевым в вонючий беф-строганов, были в лучшем случае бисексуальными, в худшем — пи**рами, вынужденными жениться для прикрытия). Понятно, что Романовы под суд бы не пошли, но упоминание их имён в присутствие мелких чинов полиции и прокуратуры могло породить неприятные для дворца слухи...
