Нет не Пендостана и не Гейропы. А одного дружественного СССР руководителя, которого в начале 70-х с большой помпой принимали в Кремле, хотя он успел напугать в аэропорту спикера советского парламента Подгорного.
«Болванку» сообщения о прибытии Бокассы я заготовил заранее. Но она не пригодилась. За полчаса до приземления самолета из Банги (столица ЦАР. — Ф. Р.) поступил список делегации, и стало очевидно, что в Москве мы встретим совсем не тех людей, которых ждали. Бокасса неожиданно произвел перетасовку правительства. Пришлось срочно вносить в информацию новые имена и новых министров.
Во Внуково-2 встречающие приехали заранее. Тогда я впервые подумал о том, о чем в последующие годы здесь, в аэропорту, размышлял постоянно. Глядя на многочисленных «мальчиков» из Девятого управления КГБ («девятка», как ее называют), на сверхлюбезных, всегда улыбающихся девушек из «Аэрофлота», на киоски с газетами, парфюмерией, кондитерскими изделиями, к которым никто не подходил, на суперстерильные холлы, комнаты, коридоры и туалеты, я задавался вопросом: в какую же сумму обходится прилет сюда одного-единственного самолета за несколько суток?
Конечно, Аэропорт в немалой степени — лицо страны, да и о безопасности иностранных правителей надо беспокоиться, однако нужен ли такой размах?..
Но вот садится самолет. Через несколько секунд подан трап. От него к зданию аэровокзала ведет красная ковровая дорожка. На дальнем конце дорожки стоит Подгорный (Николай Подгорный — Председатель Президиума Верховного Совета СССР, то есть президент страны. — Ф. -Р.), за ним — чины поменьше. В дверях лайнера появляется негр. Он совсем коротышка. Пиджак весь в орденах, медалях, каких-то ярких значках (Бокасса любил три вещи: награждать самого себя, жениться на белых девушках и есть человечину).
Под звуки марша гость ступает на дорожку. Навстречу ему идет Подгорный. Еще шаг, еще…
Но что это?
Бокасса выхватывает шпагу и замахивается.
«Мальчики» кидаются вперед. Наш президент отшатывается.
А Бокасса, радостно смеясь, убирает шпагу в ножны.
Это было принятое в ЦАР приветствие, о котором мы не подозревали.
А дальше все встало на круги своя: долгое рукопожатие (поцелуев, правда, не было), обход почетного караула, приветственные речи, эскорт мотоциклистов…
На первом раунде переговоров в Кремле я обнаружил, что наш президент чуть ли не заискивает перед центральноафриканским. Тот «выдает» пещерные высказывания, а собеседник из Кремля приветствует «меткость» суждений, все время кивает.
— По-моему, это уже не гостеприимство, а лицемерие! — не удержался я в разговоре с Лукьяновым (коллега Озерова по работе в ТАСС. — Ф. Р.). Борис Борисович, освещавший не одну сотню визитов, усмехнулся:
— Скоро перестанешь удивляться. Пойми: нам нужен Бокасса. Точнее, богатейшие полезные ископаемые его страны.
Нашу заинтересованность в развитии отношений с ЦАР я понимал. А вот от удивления во время визита так и не избавился. Ну как было не поразиться «исторической» речи Бокассы на завтраке, который устроили в его честь исполкомы Ленинградского областного и городского Советов! Помимо изысканных яств и вин, гостю приготовили его любимое блюдо — посадили рядом с ним двух красоток: блондинку и брюнетку. После нескольких рюмок «Столичной» президент зашептался с ними и вдруг громко вскрикнул, дабы перекрыть шум уже бурного к тому времени застолья:
— Хочу сделать правительственное заявление!
Бокасса встал и объявил, что под влиянием приятных впечатлений от Советского Союза меняет свою внешнюю политику. Что имеется в виду? Разрывает дипломатические отношения с Израилем и устанавливает отношения с Вьетнамом (Интересно, какое отношение Вьетнам в те годы имел к Израилю? Это сейчас вьетнамцы закупают у израильтян лёгкое вооружение, но в 1970 году они, скорее всего и не догадывались о его существовании — прим. steissd).
Раздались аплодисменты. Бокасса расправил плечи, поднялся на цыпочки, чтобы казаться выше, и с гордостью посмотрел на соседок: вот я каков!
Позже наши мидовцы-африканисты рассказали, что женщинам, которым Бокасса начинал симпатизировать, можно было лишь сочувствовать. Красавица из Канады, ставшая одной из его жен, исчезла, еще одна супруга, кажется, швейцарка, была просто-напросто съедена собственным мужем. Наших девушек, внесших свою лепту в «потепление политического климата», я больше не видел, но полагаю, что они избежали подобной участи, хотя, возможно, «отблагодарили» президента…»
Кстати, Бокасса был женат аж 17 раз и произвел на свет 55 детей. Каждый из его отпрысков становился принцем и мог после смерти отца наследовать его трон (чтобы не запутаться в детях, всем принцам накалывали на одежду специальный золотой значок с портретом Бокассы). Дети росли в невообразимой роскоши и люто ненавидели друг друга, что вполне объяснимо: каждый из них мог стать правителем. Когда принцы дрались между собой, охране строго-настрого было запрещено их разнимать, Однажды, когда один из сыновей умер от лихорадки, все его братья от мала до велика буквально прыгали от радости — одним претендентом на трон стало меньше. Когда сыну императора исполнялось 12 лет, отец дарил ему искушенную в любви наложницу, чтобы она сделала его настоящим мужчиной.