Злючая баба хуже фашиста на танке
Oct. 8th, 2014 08:34 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
steissdИли даже нациста, ибо итальянцы ещё те вояки. Но речь идёт, скорее, о том, как злючая баба воспринимается окружением.
Во время избирательной кампании в США несколько лет назад кандидат в президенты Хиллари Клинтон была «забракована» некоторыми политиками как «слишком гневливая, чтобы быть избранной». Это побудило психологов к интересному исследованию.
«Злой мужик, как черт, злая баба — как целое пекло», — гласит норвежская пословица. Народная мудрость, как всегда, права — это лишний раз доказали психологи из США Виктория Бресколл (Йельский университет) и Эрик Ульманн (Северо-Западный университет). Об их экспериментах в своей книге «Эволюция человека: обезьяны, нейроны и душа» рассказывает известный популяризатор науки, эволюционный психолог, биолог и палеонтолог Александр Марков.
Цель исследования была проста — выяснить то, как проявление злости у мужчин и женщин влияют на оценку их имиджа в глазах окружающих, а также на продвижение их по карьерной лестнице. До этого другие группы психологов провели ряд экспериментов, которые показали, что гневающийся мужчина более симпатичен людям и у него больше шансов устроиться на работу или получить повышение, чем мужчина, который при тех же обстоятельствах впадает в грусть и уныние. А вот с женщинами такие исследования не проводились. Три серии экспериментов психологов из Йельского и Северо-Западного университетов помогли восполнить эту брешь. Добровольцы, участвовавшие в эксперименте, были взрослыми людьми, имеющими образование, белыми гражданами США мужского и женского пола.
В первом случае каждому испытуемому показывался видеоролик с записью собеседования о приеме на работу. Актеры (одна женщина и один мужчина) рассказывали работодателю о том, как потеряли ценную бумагу на старой работе. Работодатель спрашивал их о чувствах, которые испытывали при этом «соискатели». Последние, в свою очередь, демонстрировали и говорили всего о двух вариантах эмоций — злости и огорчении. Так, получилось всего четыре ролика: «с гневным мужчиной», «с грустным мужчиной», «с гневной женщиной» и «с грустной женщиной». Оба актера были «одинаково привлекательны» и были одного возраста.
Каждый из участвующих в эксперименте посмотрел лишь один ролик, после чего он, ответив на соответствующие вопросы, должен был выразить то, как он относится к «соискателю».
Результаты подтвердили прошлые выводы других исследований: гневающийся мужчина выглядит в глазах окружающих как более компетентный (имеющий право претендовать на хорошую зарплату и престижную должность), в отличие от мужчины грустного. Как же дела обстояли в отношении женщин? Прямо противоположным образом. Огорченные дамы определенно куда больше «нравились» людям, чем гневающиеся. Кроме того, они даже опередили грустных мужчин, а разгневанным мужчинам уступили совсем чуть-чуть.
А еще эксперимент показал, что мужской гнев окружающие, как правило, воспринимают как нечто оправданное, то, что вызвано внешними причинами. Женский же гнев, напротив, воспринимается как проявление «дурного характера» дамы. Это и понятно, ведь от мужского пола обычно ожидают твердости и жесткости, а от женского — мягкости и милосердия.
Гнев считается эмоцией, связанной со статусом. Это означает, что высокоранговые особи имеют право на гнев, а низкоранговые такого права не имеют. Поэтому во второй части эксперимента ролики претерпели изменения — в них «соискатель» среди прочего сообщал работодателю свою должность на прежней работе: в одном случае он говорил о должности крупного руководителя, в другом — о должности «младшего помощника старшего дворника». На результаты исследования это не повлияло: женский гнев по-прежнему воспринимался негативно, независимо от того, какую должность она занимала. То же самое, впрочем, как выяснилось, справедливо и для мужчин — мужской гнев не становился более оправданным, какую бы должность ни занимал «соискатель».
Кроме того, «грусть», которую испытывали актеры в кадре во второй модификации эксперимента заменили на отсутствие эмоций вообще. Исследователи посчитали, что грусть — слишком самостоятельная эмоция, с помощью которой не совсем корректно проводить исследования гнева. Но результаты от этого не изменились — гневливые женщины все также были менее популярны, чем хладнокровные, как они были менее популярны, чем грустные. У мужчин же ситуация изменилась: гневающиеся мужчины стали лишь немного «популярнее» хладнокровных, хотя зарплату последним назначили больше, чем первым. Поэтому ученые сделали вывод, что проявление грусти способно вредить образу мужчины, тогда как хладнокровие и гнев почти одинаково выгодны для него («почти» — потому что в других экспериментах разгневанные представители мужского пола по всем пунктам оказались более популярными, чем хладнокровные).
Последний этап экспериментов заключался в том, что организаторы попытались объяснить зрителям, что женская злость вызвана не дурным характером «соискательницы» или отсутствием у нее самоконтроля, а объективными причинами, не зависящими от женщины. В новой серии видеоклипов «соискательница» уже винила в утерянной бумаге напарника, который якобы ее обманул. Интересно, но это почти полностью оправдало разгневанных женщин в глазах зрителей — теперь они были им симпатичны практически так же, как и безэмоциональные дамы, и куда больше, чем гневающиеся женщины, не объясняющие «объективных» причин своей злости.
А вот у мужчин на этот раз ситуация оказалась прямо противоположной: если разгневанный мужчина сваливал всю вину на коллегу — симпатия к нему окружающих резко уменьшалась. «Таким образом, гневающиеся женщины, чтобы произвести хорошее впечатление, должны объяснять причины своего гнева и валить вину на других, а вот гневающимся мужчинам лучше этого не делать», — полушутя полусерьезно советует Марков. Такие результаты, видимо, снова отражают определенные стереотипные ожидания от разных полов: от мужского ждут активности и большей ответственности, а от женского — зависимости и пассивности («не виноватая я, он сам пришел»).
«Злой мужик, как черт, злая баба — как целое пекло», — гласит норвежская пословица. Народная мудрость, как всегда, права — это лишний раз доказали психологи из США Виктория Бресколл (Йельский университет) и Эрик Ульманн (Северо-Западный университет). Об их экспериментах в своей книге «Эволюция человека: обезьяны, нейроны и душа» рассказывает известный популяризатор науки, эволюционный психолог, биолог и палеонтолог Александр Марков.
Цель исследования была проста — выяснить то, как проявление злости у мужчин и женщин влияют на оценку их имиджа в глазах окружающих, а также на продвижение их по карьерной лестнице. До этого другие группы психологов провели ряд экспериментов, которые показали, что гневающийся мужчина более симпатичен людям и у него больше шансов устроиться на работу или получить повышение, чем мужчина, который при тех же обстоятельствах впадает в грусть и уныние. А вот с женщинами такие исследования не проводились. Три серии экспериментов психологов из Йельского и Северо-Западного университетов помогли восполнить эту брешь. Добровольцы, участвовавшие в эксперименте, были взрослыми людьми, имеющими образование, белыми гражданами США мужского и женского пола.
В первом случае каждому испытуемому показывался видеоролик с записью собеседования о приеме на работу. Актеры (одна женщина и один мужчина) рассказывали работодателю о том, как потеряли ценную бумагу на старой работе. Работодатель спрашивал их о чувствах, которые испытывали при этом «соискатели». Последние, в свою очередь, демонстрировали и говорили всего о двух вариантах эмоций — злости и огорчении. Так, получилось всего четыре ролика: «с гневным мужчиной», «с грустным мужчиной», «с гневной женщиной» и «с грустной женщиной». Оба актера были «одинаково привлекательны» и были одного возраста.
Каждый из участвующих в эксперименте посмотрел лишь один ролик, после чего он, ответив на соответствующие вопросы, должен был выразить то, как он относится к «соискателю».
Результаты подтвердили прошлые выводы других исследований: гневающийся мужчина выглядит в глазах окружающих как более компетентный (имеющий право претендовать на хорошую зарплату и престижную должность), в отличие от мужчины грустного. Как же дела обстояли в отношении женщин? Прямо противоположным образом. Огорченные дамы определенно куда больше «нравились» людям, чем гневающиеся. Кроме того, они даже опередили грустных мужчин, а разгневанным мужчинам уступили совсем чуть-чуть.
А еще эксперимент показал, что мужской гнев окружающие, как правило, воспринимают как нечто оправданное, то, что вызвано внешними причинами. Женский же гнев, напротив, воспринимается как проявление «дурного характера» дамы. Это и понятно, ведь от мужского пола обычно ожидают твердости и жесткости, а от женского — мягкости и милосердия.
Гнев считается эмоцией, связанной со статусом. Это означает, что высокоранговые особи имеют право на гнев, а низкоранговые такого права не имеют. Поэтому во второй части эксперимента ролики претерпели изменения — в них «соискатель» среди прочего сообщал работодателю свою должность на прежней работе: в одном случае он говорил о должности крупного руководителя, в другом — о должности «младшего помощника старшего дворника». На результаты исследования это не повлияло: женский гнев по-прежнему воспринимался негативно, независимо от того, какую должность она занимала. То же самое, впрочем, как выяснилось, справедливо и для мужчин — мужской гнев не становился более оправданным, какую бы должность ни занимал «соискатель».
Кроме того, «грусть», которую испытывали актеры в кадре во второй модификации эксперимента заменили на отсутствие эмоций вообще. Исследователи посчитали, что грусть — слишком самостоятельная эмоция, с помощью которой не совсем корректно проводить исследования гнева. Но результаты от этого не изменились — гневливые женщины все также были менее популярны, чем хладнокровные, как они были менее популярны, чем грустные. У мужчин же ситуация изменилась: гневающиеся мужчины стали лишь немного «популярнее» хладнокровных, хотя зарплату последним назначили больше, чем первым. Поэтому ученые сделали вывод, что проявление грусти способно вредить образу мужчины, тогда как хладнокровие и гнев почти одинаково выгодны для него («почти» — потому что в других экспериментах разгневанные представители мужского пола по всем пунктам оказались более популярными, чем хладнокровные).
Последний этап экспериментов заключался в том, что организаторы попытались объяснить зрителям, что женская злость вызвана не дурным характером «соискательницы» или отсутствием у нее самоконтроля, а объективными причинами, не зависящими от женщины. В новой серии видеоклипов «соискательница» уже винила в утерянной бумаге напарника, который якобы ее обманул. Интересно, но это почти полностью оправдало разгневанных женщин в глазах зрителей — теперь они были им симпатичны практически так же, как и безэмоциональные дамы, и куда больше, чем гневающиеся женщины, не объясняющие «объективных» причин своей злости.
А вот у мужчин на этот раз ситуация оказалась прямо противоположной: если разгневанный мужчина сваливал всю вину на коллегу — симпатия к нему окружающих резко уменьшалась. «Таким образом, гневающиеся женщины, чтобы произвести хорошее впечатление, должны объяснять причины своего гнева и валить вину на других, а вот гневающимся мужчинам лучше этого не делать», — полушутя полусерьезно советует Марков. Такие результаты, видимо, снова отражают определенные стереотипные ожидания от разных полов: от мужского ждут активности и большей ответственности, а от женского — зависимости и пассивности («не виноватая я, он сам пришел»).
