![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Динозавры были белыми и пушистыми?
Apr. 9th, 2012 12:40 amНу, может и не белыми, органические пигменты едва ли сохраняются в окаменелостях, но вот пух у некоторых имел место быть...
( Подробности )
Apr. 9th, 2012
( Подробности )
О наказаниях для малолеток
Apr. 9th, 2012 02:06 amВ связи с недавно нашумевшим эпизодом зверского избиения одной октябрюшки двумя другими в СМИ вновь подняли вопрос о системе наказаний для несовершеннолетних. Одни выступают за снижение возраста уголовной ответственности до 12 лет, как это было при тов. Сталине, другие уповают на зарубежный либеральный опыт с психологами, социальными работниками и местами лишения свободы, напоминающими 3-4-звёздочную гостиницу (а там, куда может попасть Брейвик, я бы и сам не отказался посидеть лет так эн-квадрат, до самой смерти, вот только не за что).
.( Цитата )
И, что интересно, не работает ни то, и ни другое. И по одной причине, которая косвенно описана в «Заводном апельсине». Вспомним, что когда Алексу ввели какое-то лекарство, вызывающее отвращение к насилию, он немедленно из бандита превратился в жертву. И это не фантазия мистера Энтони Бёрджесса, а суровая реальность. Большинство малолетних правонарушителей приходят в пенитенциарное заведение из районов, где среди их ровесников доминирует криминальная субкультура, и вернувшись туда паинькой, недолго превратиться в мальчика для битья. Шпана Бёрджесса, скорее всего, не читала, но интуитивно понимает вероятность такого исхода, прекрасно зная нравы своего «раёна». И естественно, всячески сопротивляется попыткам себя «исправить».
Исходно доминантные особи нередко добиваются для себя комфортного пребывания и в гулагоподобных заведениях, перекладывая тяготы и лишения на менее доминантных, так что отсидка для них не является наказанием, она даже увеличивает авторитетность на воле. И выйдя на свободу, они становятся ещё более наглыми и опасными. К тому же, в условиях отсидки они порой интегрируются ещё в более преступные структуры: в России — в криминальные, заводя знакомства в соответствующей среде, на Западе их обрабатывают исламисты, готовя из них бойцов глобального джихада (вспомним, что до отсидки за кражу Мухаммед Мера особой религиозностью не отличался, любил и выпить, и гульнуть по бабам; после же отправился в Душманистан учиться на шахида).
Опыт Макаренко тоже кажется сомнительным. Во-первых, педагогов уровня Макаренко на всех малолетних подонков не напасёшься. Во-вторых, изменилась атмосфера, и трудовые успехи не служат критерием преуспевания (отказ от советского строя ни при чём, выражение «трудись-трудись, получишь орден сутулого» бытовало и в СССР в рабочей среде, оттуда же «хочешь сей, а хочешь куй, всё равно получишь х@й»). В-третьих, есть сомнения и в том, что Антон Семёнович в своей книге описал всё именно так, как это было. После липы со Стахановым (хорошим шахтёром он был, но его рекорд к этому отношения не имеет — на самом деле он стал результатом коренного изменения технологии добычи угля, инициированного Наркоматом угольной промышленности; но пропаганде в тот момент нужен был передовой рабочий правильной национальности, а не Рабинович из отдела научной организации труда в московском главке) и с 28 панфиловцами (что не отрицает героизма защитников Москвы в целом, но вот на Дубосековском проезде «произошло» то, о чём не был осведомлён даже Гудериан, которому подчинялись танкисты «подбитых» танков) всё, написанное в те годы, надо воспринимать с большой долей скепсиса.
Есть ли выход? Думается, что да. Схему ГУЛАГа или пятизвёздочного отеля с психологами и социологами должна сменить схема «идеального дисбата» (идеального потому, что в реале едва ли всё так розово). Итак, возраст уголовной ответственности понижается до 10-12 лет. Но не за все виды преступлений, а за следующие, наиболее типичные для малолеток: хулиганство, изнасилование и развратные действия против детей более младшего возраста с элементами принуждения, умышленное повреждение и уничтожение имущества (вандализм), умышленное убийство, умышленное причинение телесных повреждений любой тяжести, побои и истязания, вымогательство, компьютерное хакерство, кража, грабёж, разбой, угон автотранспортных средств.
Сроки посадки очень маленькие — от 0.5 до 1.5 лет, питание полноценное по санитарным нормам с учётом возраста, но без десертов и вкусовых приправ. Осуждённые разных возрастных групп — 10-12 лет, 13-15, 16-18 и старше — содержатся (зачем старше, см. ниже) в разных учреждениях. Но это ни разу не санаторий, ибо:
1. Никакого производительного труда: 16 часов в день 7 дней в неделю все заключённые занимаются физической и строевой подготовкой с перерывами на приём пищи и оправку. При трудовой деятельности доминантные осуждённые могут припахать за себя кого-то другого, при строевой подготовке этого не получится, шагистикой придётся заниматься всем, бегать и подтягиваться тоже.
2. Одежда без карманов, полный запрет на металлические и тяжёлые предметы (чтобы не было заточек и иных видов самодельного оружия). Попытки бунта подавляются слезоточивым газом.
3. Видеонаблюдение повсюду, вплоть до туалетных кабинок. То есть, ни малейшего шанса на сексуальную жизнь, вплоть до запрета онанизма.
4. Некалечащие телесные наказания за невыполнение приказа и нарушения устава учреждения, а также за симуляцию болезни с целью избежать тягот и лишений (например, порка тонкими розгами).
5. В течение всего срока никаких свиданий и передач. Никаких развлечений: игр, чтения, компьютера, просмотра ТВ. Только муштра и сон, физподготовка — исключительно в виде легкоатлетических упражнений (бег, быстрая ходьба, ползание по-пластунски), никаких спортивных игр.
После отбытия срока судимость снимается, то есть, учебные заведения и места работы никогда не узнают, что человек был осуждён (если только он сам не скажет). Но в архиве суда сведения об этом хранятся, и в случае рецидива человек опять попадает в такое же заведение, на этот раз — сроком от 2 до 5 лет, в возрасте до 25 лет включительно. Почти что уверен, что никто не захочет повторения подобного ада. Более того, вернувшись на «раён», мелкий расскажет про ужасы такого наказания (по понятиям, он при этом ничуть не понижает свой статус, ведь его там не опустили, да и не могли бы из-за повсеместного видеонаблюдения), тем самым косвенно запугивая остальных.
Вот такое может сработать. Всё остальное, ИМХО, бесполезно. Да, это не укладывается ни в одну из идеологий, будь то коммунистическая, православная или либеральная. Это — обычная дрессировка. Но если человек ведёт себя подобно скотине, то иного выхода может и не быть.
Исходно доминантные особи нередко добиваются для себя комфортного пребывания и в гулагоподобных заведениях, перекладывая тяготы и лишения на менее доминантных, так что отсидка для них не является наказанием, она даже увеличивает авторитетность на воле. И выйдя на свободу, они становятся ещё более наглыми и опасными. К тому же, в условиях отсидки они порой интегрируются ещё в более преступные структуры: в России — в криминальные, заводя знакомства в соответствующей среде, на Западе их обрабатывают исламисты, готовя из них бойцов глобального джихада (вспомним, что до отсидки за кражу Мухаммед Мера особой религиозностью не отличался, любил и выпить, и гульнуть по бабам; после же отправился в Душманистан учиться на шахида).
Опыт Макаренко тоже кажется сомнительным. Во-первых, педагогов уровня Макаренко на всех малолетних подонков не напасёшься. Во-вторых, изменилась атмосфера, и трудовые успехи не служат критерием преуспевания (отказ от советского строя ни при чём, выражение «трудись-трудись, получишь орден сутулого» бытовало и в СССР в рабочей среде, оттуда же «хочешь сей, а хочешь куй, всё равно получишь х@й»). В-третьих, есть сомнения и в том, что Антон Семёнович в своей книге описал всё именно так, как это было. После липы со Стахановым (хорошим шахтёром он был, но его рекорд к этому отношения не имеет — на самом деле он стал результатом коренного изменения технологии добычи угля, инициированного Наркоматом угольной промышленности; но пропаганде в тот момент нужен был передовой рабочий правильной национальности, а не Рабинович из отдела научной организации труда в московском главке) и с 28 панфиловцами (что не отрицает героизма защитников Москвы в целом, но вот на Дубосековском проезде «произошло» то, о чём не был осведомлён даже Гудериан, которому подчинялись танкисты «подбитых» танков) всё, написанное в те годы, надо воспринимать с большой долей скепсиса.
Есть ли выход? Думается, что да. Схему ГУЛАГа или пятизвёздочного отеля с психологами и социологами должна сменить схема «идеального дисбата» (идеального потому, что в реале едва ли всё так розово). Итак, возраст уголовной ответственности понижается до 10-12 лет. Но не за все виды преступлений, а за следующие, наиболее типичные для малолеток: хулиганство, изнасилование и развратные действия против детей более младшего возраста с элементами принуждения, умышленное повреждение и уничтожение имущества (вандализм), умышленное убийство, умышленное причинение телесных повреждений любой тяжести, побои и истязания, вымогательство, компьютерное хакерство, кража, грабёж, разбой, угон автотранспортных средств.
Сроки посадки очень маленькие — от 0.5 до 1.5 лет, питание полноценное по санитарным нормам с учётом возраста, но без десертов и вкусовых приправ. Осуждённые разных возрастных групп — 10-12 лет, 13-15, 16-18 и старше — содержатся (зачем старше, см. ниже) в разных учреждениях. Но это ни разу не санаторий, ибо:
1. Никакого производительного труда: 16 часов в день 7 дней в неделю все заключённые занимаются физической и строевой подготовкой с перерывами на приём пищи и оправку. При трудовой деятельности доминантные осуждённые могут припахать за себя кого-то другого, при строевой подготовке этого не получится, шагистикой придётся заниматься всем, бегать и подтягиваться тоже.
2. Одежда без карманов, полный запрет на металлические и тяжёлые предметы (чтобы не было заточек и иных видов самодельного оружия). Попытки бунта подавляются слезоточивым газом.
3. Видеонаблюдение повсюду, вплоть до туалетных кабинок. То есть, ни малейшего шанса на сексуальную жизнь, вплоть до запрета онанизма.
4. Некалечащие телесные наказания за невыполнение приказа и нарушения устава учреждения, а также за симуляцию болезни с целью избежать тягот и лишений (например, порка тонкими розгами).
5. В течение всего срока никаких свиданий и передач. Никаких развлечений: игр, чтения, компьютера, просмотра ТВ. Только муштра и сон, физподготовка — исключительно в виде легкоатлетических упражнений (бег, быстрая ходьба, ползание по-пластунски), никаких спортивных игр.
После отбытия срока судимость снимается, то есть, учебные заведения и места работы никогда не узнают, что человек был осуждён (если только он сам не скажет). Но в архиве суда сведения об этом хранятся, и в случае рецидива человек опять попадает в такое же заведение, на этот раз — сроком от 2 до 5 лет, в возрасте до 25 лет включительно. Почти что уверен, что никто не захочет повторения подобного ада. Более того, вернувшись на «раён», мелкий расскажет про ужасы такого наказания (по понятиям, он при этом ничуть не понижает свой статус, ведь его там не опустили, да и не могли бы из-за повсеместного видеонаблюдения), тем самым косвенно запугивая остальных.
Вот такое может сработать. Всё остальное, ИМХО, бесполезно. Да, это не укладывается ни в одну из идеологий, будь то коммунистическая, православная или либеральная. Это — обычная дрессировка. Но если человек ведёт себя подобно скотине, то иного выхода может и не быть.
Заголовок, взятый из старой бакинской песенки, предваряет интересный материал про людей, застрявших в детстве. Не впавших в него по вине Альцгеймера и не олигофренов с рождения, а просто сохранивших чуть ли не до старости октябрятские черты личности.
( Текст )
И ещё о педоистерии
Apr. 9th, 2012 03:36 amКажется, начинаю понимать, откуда ноги растут. От спецслужб, главным образом, американских, хотя спецслужбы других стран в общем и целом полностью «за». Цель — деанонимизация Интернета. Благодаря доступности и дешевизне систем связи, наблюдения и т.п., возможности непримиримой антисистемы и просто безответственной публики начинают приближаться к возможностям самих спецслужб, и вопрос мониторинга ситуации становится в буквальном смысле вопросом номер один государственной безопасности. Высокий уровень насыщенности компьютерными элементами систем жизнеобеспечения и элементов стратегической инфраструктуры любой страны — от Ирана до США — делает её уязвимой перед любой достаточно продвинутой технологически группой абсолютно безответственных людей (это могут быть даже не террористы из «Аль-Каиды», а подпадающие под определение из моего предыдущего поста вечно 15-летние бунтари из какой-нибудь Lulz Security, у которых нет никакой политической программы, просто охота поймать лулзов, посмотреть, как эти «взрослые надутые индюки» будут суетиться и паниковать после отказа систем защиты атомной электростанции или крушения единой энергосистемы с веерными отключениями целых регионов).
Цель понятна, и по здравому рассуждению её может поддержать любой здоровый на голову человек. Но она входит в прямое противоречие с американской национальной идеей, ставящей очень высоко права индивидуума. Сенаторы и конгрессмены неплохо знают свой электорат и никогда такого не поддержат — демагоги немедленно обвинят их в фашизме. Так что надо обрабатывать электорат — чтобы тот сам попросил принять меры информационной безопасности, нарушающие некоторые основополагающие права человека в их американской редакции. Для этого в малодетное, а следовательно — чадолюбивое (чем меньше детей в средней семье, тем больше с ними носятся, многодетный душман за сходную сумму может продать одного из многочисленных ребёнков местному баю в бачи, прекрасно зная, что именно бай будет с ним делать) — цивилизованное общество вбрасывается мысль о сотнях миллиардов половых хищников, охотящихся на их дорогих ушастых малышей в Интернете.
Ну, а коль скоро возник такой дискурс, то на нём стараются навариться и посторонние: правозаshitники, шарлатаны, политики, менты, не выполнившие план по срубленным палкам, начальство, желающее угомонить впавшего в бред разоблачительства подчинённого, приехавшая покорять столицу стервочка, чей муж не догадывается, что надо благородно уйти из московской квартиры в одних бакенбардах и оставить имущество ей и т.п.
Цель понятна, и по здравому рассуждению её может поддержать любой здоровый на голову человек. Но она входит в прямое противоречие с американской национальной идеей, ставящей очень высоко права индивидуума. Сенаторы и конгрессмены неплохо знают свой электорат и никогда такого не поддержат — демагоги немедленно обвинят их в фашизме. Так что надо обрабатывать электорат — чтобы тот сам попросил принять меры информационной безопасности, нарушающие некоторые основополагающие права человека в их американской редакции. Для этого в малодетное, а следовательно — чадолюбивое (чем меньше детей в средней семье, тем больше с ними носятся, многодетный душман за сходную сумму может продать одного из многочисленных ребёнков местному баю в бачи, прекрасно зная, что именно бай будет с ним делать) — цивилизованное общество вбрасывается мысль о сотнях миллиардов половых хищников, охотящихся на их дорогих ушастых малышей в Интернете.
Ну, а коль скоро возник такой дискурс, то на нём стараются навариться и посторонние: правозаshitники, шарлатаны, политики, менты, не выполнившие план по срубленным палкам, начальство, желающее угомонить впавшего в бред разоблачительства подчинённого, приехавшая покорять столицу стервочка, чей муж не догадывается, что надо благородно уйти из московской квартиры в одних бакенбардах и оставить имущество ей и т.п.
Всё это очень странно
Apr. 9th, 2012 11:51 pmВ СМИ пишут, что 17-летний китайчонок продал почку, чтобы купить айпад. И естественно, сразу обвинения рекламе, создающей избыточные потребности.
Но вот что интересно. Избыточные потребности существовали и в СССР, где никакой рекламы не было. Взрослые старались приобрести хрусталь, золото и ковры, без которых вполне можно жить и неплохо (за исключением тех, кто живут в юртах — там ковры необходимы). Ни разу не видел рекламы ни одного из перечисленных товаров, тем не менее, спрос на них существенно превышал предложение.
У советских ушастых от 14 лет и старше были свои товары престижного потребления, о которых все мечтали. И точно так же они относились к излишествам, без которых жить можно. Например, штаны Levi Strauss и японские двухкассетные магнитофоны. Ни то, ни другое в свободной продаже не отпускалось, соответственно, не было и рекламы. Тем не менее, мелкие о них мечтали.
Штаны стоили у спекулянтов 250 руб., цена двухкассетника доходила до 2,500. Рубли советские, разумеется, так что для оценки степени дороговизны надо умножить на 100. Я прекрасно знал, что ни того, ни другого родители мне не купят, ибо штаны дороже холодильника не укладывались у них в сознании (и совершенно справедливо). Тем не менее, не возникало мысли не только продать почку, но даже начать воровать, чтобы добыть нужную сумму. Простое сопоставление риска с возможным выигрышем делало такие идеи непригодными в моём понимании. И, почти уверен, точно так же думали и сверстники. Кроме тех, кто подфарцовывали для того, чтобы заработать на престижное потребление. Но у этих семья ещё в те времена имела ментовскую крышу (как правило, подфарцовывали дети торговых работников, уже имевших связи с коррумпированными офицерами ОБХСС; возможно, родители могли бы им купить это и так, но таким способом они готовились унаследовать семейную профессию), и они действовали практически без риска.
То есть, общественное мнение, стимулировавшее престижное потребление, существовало и в отсутствии рекламы (напротив, по всем каналам получения информации пёрла густопсовая и лицемерная пропаганда бескорыстия и духовности в советском её изводе), а вот делать глупости ради достижения символов статуса были готовы очень немногие даже среди ушастых...
Но вот что интересно. Избыточные потребности существовали и в СССР, где никакой рекламы не было. Взрослые старались приобрести хрусталь, золото и ковры, без которых вполне можно жить и неплохо (за исключением тех, кто живут в юртах — там ковры необходимы). Ни разу не видел рекламы ни одного из перечисленных товаров, тем не менее, спрос на них существенно превышал предложение.
У советских ушастых от 14 лет и старше были свои товары престижного потребления, о которых все мечтали. И точно так же они относились к излишествам, без которых жить можно. Например, штаны Levi Strauss и японские двухкассетные магнитофоны. Ни то, ни другое в свободной продаже не отпускалось, соответственно, не было и рекламы. Тем не менее, мелкие о них мечтали.
Штаны стоили у спекулянтов 250 руб., цена двухкассетника доходила до 2,500. Рубли советские, разумеется, так что для оценки степени дороговизны надо умножить на 100. Я прекрасно знал, что ни того, ни другого родители мне не купят, ибо штаны дороже холодильника не укладывались у них в сознании (и совершенно справедливо). Тем не менее, не возникало мысли не только продать почку, но даже начать воровать, чтобы добыть нужную сумму. Простое сопоставление риска с возможным выигрышем делало такие идеи непригодными в моём понимании. И, почти уверен, точно так же думали и сверстники. Кроме тех, кто подфарцовывали для того, чтобы заработать на престижное потребление. Но у этих семья ещё в те времена имела ментовскую крышу (как правило, подфарцовывали дети торговых работников, уже имевших связи с коррумпированными офицерами ОБХСС; возможно, родители могли бы им купить это и так, но таким способом они готовились унаследовать семейную профессию), и они действовали практически без риска.
То есть, общественное мнение, стимулировавшее престижное потребление, существовало и в отсутствии рекламы (напротив, по всем каналам получения информации пёрла густопсовая и лицемерная пропаганда бескорыстия и духовности в советском её изводе), а вот делать глупости ради достижения символов статуса были готовы очень немногие даже среди ушастых...
