![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
steissdВернее, она была чисто формальной, на отъ**ись, вроде транспаранта «Ленин с нами» на здании городского дурдома и плаката «Наша цель — коммунизм» в ленинской комнате артиллерийского полка.
Зато было другое. С самого детства официоз вдалбливал в голову через школу, СМИ и даже искусство совершенно монастырские добродетели, не имеющие никакого отношения к марксизму: самоотречение и скромность. «Жила бы страна родная, и нету других забот» (ага, человеку оторвало руку, или у него украли кошелёк со всей зарплатой, или у него всего-навсего померли жена и детки, но раз страна родная при этом осталась на месте, то всё за**ись), «Раньше думай о Родине, а потом — о себе». Ага, последнее неплохо перекликается с инструкцией для жён викторианского периода насчёт того, о чём они должны думать в момент, когда их е**т.
И конечно же, скромность. В рассказе о себе: «Я» — это последняя буква в алфавите. Если вы чего-то сделали хорошего, ни в коем случае не говорите об этом, ждите, пока это скажут другие. Ага, скажут, догонят и ещё добавят. Скорее, настучат, что мэнээс Шестикартошкин не открытие научное сделал, а сообщил ЦРУ парочку государственных тайн и погряз в бытовом разложении. Чтобы не вознёсся, не приведи бог, обидно же, если соседу станет лучше. А пока человек молчит о своих достижениях, как партизан на допросе, их присвоит начальник и получит нескромный бонус. Начальнику можно, он избавляет подчинённых от впадения в смертный грех гордыни, берёт этот грех на себя (что в условиях атеистического или пофигистического мировоззрения ни разу не страшно, едва ли он верит в адские сковородки, полные жупела).
Естественно, скромность и в запросах: а что ты, Ванька, за барин такой, что тебе положено хорошее обслуживание в рабочей столовой? Быстро взял поднос и отнёс его на мойку, кому сказано!? И не фиг мечтать о комфорте и изобилии, когда в Африке негритята голодают, а у нашего лучшего друга Мбумбы Пембы Какамбы из Социалистической народной джамаохеренной республики Хрено-Попо морально устарела модель «Мерседеса», мы должны оказать ему братскую помощь и купить новый «Роллс-Ройс» из средств госбюджета СССР, чтобы он и далее заливисто лаял на Ричарда Никсона, на Эдварда Хита и на Голду Меир.
Отсюда — борьба с мещанством и потребительством, мол, не для того Моисей входил на Синай, эллины строили свои изящные акрополи, римляне вели Пунические войны, гениальный красавец Александр в пернатом каком-нибудь шлеме переходил Граник и бился под Арбеллами, апостолы проповедовали, мученики страдали, поэты пели, живописцы писали и рыцари блистали на турнирах ... чтобы рязанский, тульский или горьковскийбуржуа мещанин ... благодушествовал бы «индивидуально» и «коллективно» на развалинах всего этого прошлого величия. Ой, мать-перемать, слегка переделанная цитата не оттуда, её автор (тоже сволочь изрядная, но хотя бы не лицемер) с коммунистами на одном гектаре по нужде бы не присел. Не для того помирал на сырой земле парень, презирающий удобства, чтобы девятиклассник Иванов жевал на уроке американскую жвачку и носил джинсы с американским флагом на попе, вот, так будет правильно и идейно.
И ещё один компонент того, что подменило собой коммунистическую (то есть, марксистскую, а следовательно — материалистическую и детерминистскую) пропаганду, это каждение (от слова кадить) народушке. За то, что живёт в чёрном теле, не ропщет и беспрекословно глотает всякую хрень, которой начальство прикрывает свои воровство, расточительство и хозяйственную импотенцию. Начиная от тоста тов. Сталина за русский народ (а захотели несколько ленинградских товарищей сделать для русского народа что-то практическое и положить конец бесконечной дойке РСФСР в пользу всей остальной Метагалактики, как ради них даже смертную казнь в УК вернули, и всё при том же тов. Сталине) и заканчивая приторно-задушевной заметкой «Живёт в дер. Карабасовка Дуремарского района Тарабарской областиСтраны Дураков знатный скотник дядя Ваня Буратинкин, на таких, как он, наша земля держится» (гонорар за заметку — корреспонденту Алисе Лисицыной и фотографу Василию Котову, а дяде Ване — три корочки хлеба дырку от бублика, шифера нет и не будет, кроме как для зятя председателя и свата парторга, а что крыша течёт, так проблемы индейцев шерифа не волнуют). Плюс пионеры с цветуёчками, вымпелы «Победителю социалистического соревнования», значок ударника, латунные медальки «За трудовую доблесть» и «Ветеран труда», положительное, хотя и без всяких последствий, упоминание в отчётном докладе местного партийного секретаря. А вот допуск к распределителю со всякими ништяками — фигушки, это для своих.
И целая индустрия по производству не завязанного на религию опиума народа, работники которой ни разу не лохи, а прожжённые циники — от сильно пьющего корреспондента совхозной многотиражки и до вельможных председателей Госкомпечати, Госкомиздата и Гостелерадио СССР, входящих в состав советского правительства. Вот этот паточный опиум и заменял коммунистическую пропаганду в СССР в последние 20-25 лет его существования.
А к концу 80-х вдруг опиум иссяк, его перестали расточать и заменили смесью суровой правды с педалированной чернухой. И наступила ломка, которую советские народ и государство просто не пережили. А потом стало ещё хуже: воспитание рядовых граждан на монашеских добродетелях послушания, самоотречения и скромности помешало приспособиться к новым условиям, и к моральной ломке добавился банальный голод. В дамках оказались те, кто и в советские времена клали на всё это с прибором: молодые номенклатурщики и профессиональные уголовники. И оказались они в положении волков, попавших в гигантское стадо овечек без пастуха и овчарок. Но это уже немного другая история.
Советолог-любитель Зина-Корзина справедливо утверждает, что советским людям прививали аристократическую культуру и аристократические добродетели вроде беззаветного служения. Всё так. Но забыли дать при этом аристократические привилегии, там, землицы пару десятков тысяч га, крепостных тысяч пять душонок и освобождение от податей. Плюс полную добровольность служения, в соответствии с принятым ещё в 1762 году манифестом о вольности дворянства. В том-то и заключалось великое на**алово: требования, как к светлейшим князьям и прочим графинам при Петре Великом, а вознаграждение в духе «выслали ему рюмку водки да пятак серебра: веселись, мужичина!»...
Зато было другое. С самого детства официоз вдалбливал в голову через школу, СМИ и даже искусство совершенно монастырские добродетели, не имеющие никакого отношения к марксизму: самоотречение и скромность. «Жила бы страна родная, и нету других забот» (ага, человеку оторвало руку, или у него украли кошелёк со всей зарплатой, или у него всего-навсего померли жена и детки, но раз страна родная при этом осталась на месте, то всё за**ись), «Раньше думай о Родине, а потом — о себе». Ага, последнее неплохо перекликается с инструкцией для жён викторианского периода насчёт того, о чём они должны думать в момент, когда их е**т.
И конечно же, скромность. В рассказе о себе: «Я» — это последняя буква в алфавите. Если вы чего-то сделали хорошего, ни в коем случае не говорите об этом, ждите, пока это скажут другие. Ага, скажут, догонят и ещё добавят. Скорее, настучат, что мэнээс Шестикартошкин не открытие научное сделал, а сообщил ЦРУ парочку государственных тайн и погряз в бытовом разложении. Чтобы не вознёсся, не приведи бог, обидно же, если соседу станет лучше. А пока человек молчит о своих достижениях, как партизан на допросе, их присвоит начальник и получит нескромный бонус. Начальнику можно, он избавляет подчинённых от впадения в смертный грех гордыни, берёт этот грех на себя (что в условиях атеистического или пофигистического мировоззрения ни разу не страшно, едва ли он верит в адские сковородки, полные жупела).
Естественно, скромность и в запросах: а что ты, Ванька, за барин такой, что тебе положено хорошее обслуживание в рабочей столовой? Быстро взял поднос и отнёс его на мойку, кому сказано!? И не фиг мечтать о комфорте и изобилии, когда в Африке негритята голодают, а у нашего лучшего друга Мбумбы Пембы Какамбы из Социалистической народной джамаохеренной республики Хрено-Попо морально устарела модель «Мерседеса», мы должны оказать ему братскую помощь и купить новый «Роллс-Ройс» из средств госбюджета СССР, чтобы он и далее заливисто лаял на Ричарда Никсона, на Эдварда Хита и на Голду Меир.
Отсюда — борьба с мещанством и потребительством, мол, не для того Моисей входил на Синай, эллины строили свои изящные акрополи, римляне вели Пунические войны, гениальный красавец Александр в пернатом каком-нибудь шлеме переходил Граник и бился под Арбеллами, апостолы проповедовали, мученики страдали, поэты пели, живописцы писали и рыцари блистали на турнирах ... чтобы рязанский, тульский или горьковский
И ещё один компонент того, что подменило собой коммунистическую (то есть, марксистскую, а следовательно — материалистическую и детерминистскую) пропаганду, это каждение (от слова кадить) народушке. За то, что живёт в чёрном теле, не ропщет и беспрекословно глотает всякую хрень, которой начальство прикрывает свои воровство, расточительство и хозяйственную импотенцию. Начиная от тоста тов. Сталина за русский народ (а захотели несколько ленинградских товарищей сделать для русского народа что-то практическое и положить конец бесконечной дойке РСФСР в пользу всей остальной Метагалактики, как ради них даже смертную казнь в УК вернули, и всё при том же тов. Сталине) и заканчивая приторно-задушевной заметкой «Живёт в дер. Карабасовка Дуремарского района Тарабарской области
И целая индустрия по производству не завязанного на религию опиума народа, работники которой ни разу не лохи, а прожжённые циники — от сильно пьющего корреспондента совхозной многотиражки и до вельможных председателей Госкомпечати, Госкомиздата и Гостелерадио СССР, входящих в состав советского правительства. Вот этот паточный опиум и заменял коммунистическую пропаганду в СССР в последние 20-25 лет его существования.
А к концу 80-х вдруг опиум иссяк, его перестали расточать и заменили смесью суровой правды с педалированной чернухой. И наступила ломка, которую советские народ и государство просто не пережили. А потом стало ещё хуже: воспитание рядовых граждан на монашеских добродетелях послушания, самоотречения и скромности помешало приспособиться к новым условиям, и к моральной ломке добавился банальный голод. В дамках оказались те, кто и в советские времена клали на всё это с прибором: молодые номенклатурщики и профессиональные уголовники. И оказались они в положении волков, попавших в гигантское стадо овечек без пастуха и овчарок. Но это уже немного другая история.
Советолог-любитель Зина-Корзина справедливо утверждает, что советским людям прививали аристократическую культуру и аристократические добродетели вроде беззаветного служения. Всё так. Но забыли дать при этом аристократические привилегии, там, землицы пару десятков тысяч га, крепостных тысяч пять душонок и освобождение от податей. Плюс полную добровольность служения, в соответствии с принятым ещё в 1762 году манифестом о вольности дворянства. В том-то и заключалось великое на**алово: требования, как к светлейшим князьям и прочим графинам при Петре Великом, а вознаграждение в духе «выслали ему рюмку водки да пятак серебра: веселись, мужичина!»...
